— А зачем они тогда из машины полезли? — у Миёси-младшей картинка не складывалась.

— Они считали, ты едешь одна. Когда нас оказалось много, им пришла другая команда. Только выполнить они её не успели, точнее, не смогли.

— Странный план, — крепыш крепко задумался.

— Мы просто не всё знаем, — заметила Моэко.

— Позвони отцу, — серьёзно предложил Решетников. — Перешли ему файл опроса и поговори с ним при мне, если он разрешит.

Там же, через некоторое время.

…

— … благодарю за неоценимую помощь, Решетников-сан. — Миёси-старший к удивлению дочери с первого раза без ошибки выговорил чужую фамилию. — Понять бы, кто их контакт в полиции, — изображение оябуна задумалось на экране её смартфона. — Получается, расчёт был на оформление ДТП по закону? Потом должны были подключиться какие-то механизмы токийского департамента полиции, но я не понимаю уровня их контакта там.

О целях отец ни слова не сказал. Моэко приняла к сведению.

— Кто их контакт, допустим, понятно, — отмахнулся хафу. — По крайней мере, можно здорово сузить круг, если есть связи в департаменте. Интереснее, в чём была цель, — он с намёком посмотрел на собеседника.

— Это не может быть предметом нашего разговора, — отец ушёл от ответа. — Я пока лишь предполагаю, не хочу голословно утверждать.

Моэко показала родителю глазами, что повторит этот вопрос уже от себя и лично, при встрече дома.

— Кто может быть их контактом в полиции? — оябун деликатно вернулся к насущному.

— Натурализованный этнический китаец, родители или дяди-тёти которого не потеряли связи с материком, — Решетников отогнул от кулака мизинец. — С родней в Гонконге, если быть профессионально точным, — безымянный.

Двое борёкудан за столом и третий на экране переглянулись.

Миёси Мая медленно кивнул:

— Продолжай?

— Это китаец душой, но с японским паспортом. Он закончил университет в этом городе, — к мизинцу и безымянному прибавился средний. — Три языка на уровне родного: нихонго, жонг-гуо и английский. Ни разу не опер, сидит где-нибудь на ВЦ. Есть такое понятие, офисный червь или кабинетная крыса — вот это о нём. — Такидзиро чуть подумал и добавил. — Я бы сделал ставку на отдел международного сотрудничества, как там он официально называется: подразделение полиции Токио, которое занимается взаимодействием с коллегами из других стран. Международной преступностью, транснациональными группировками и контрабандой.

Борёкудан переглянулись повторно.

— Благодарю ещё раз, оказанная помощь неоценима. — Миёси-старший церемонно попрощался и отключился.

— Ты её отцу понравился, — ухмыльнулась Хину после того, как сятэй доел и ушёл в свою машину. — Что дальше делаем? Домой вроде поздно, на работу — ещё рано.

— Я бы в дискотеку съездила, — на автомате предложила Моэко. — После всего — хоть потанцевать до упаду.

Своего родителя она знала лучше прочих. Реакция того на Решетникова была где-то парадоксальной, значит, дома предстояли очередные сложные объяснения на тему границ личности.

А ещё отец не спросил, с чего Такидзиро так уверен насчёт китайца в Вычислительном Центре Международного Отдела, ей это тоже обо многом сказало.

Рабочий кабинет Хьюга Хироя. Отдельное здание, принадлежащее акционеру на правах личной собственности.

Несмотря на позднее время старик не спал: на кону стоят серьёзные вещи, а заниматься приходится… недостойным хламом.

Он тут же себя одернул: нет, предстоящий брак с семьёй Сузуки — не мелочь. Пусть они не из стратегической отрасли и даже не из самой конкурентоспособной, если говорить о международном разделении труда, всё равно — фамилия из уважаемых. И известных, что важнее.

Сперва ему позвонил не совсем трезвый Сёго-кун. Недолго думая, жених внучки вывалил на деда и весьма неоднозначные фотографии полуголой Хину из сети, и кое-какие личные претензии.

Хироя сперва собрался отмахнуться и вежливо намекнуть, что в чужие отношения не вмешивается — но некстати всплыла фамилия проклятого Решетникова.

Хафу уехал с приёма вместе с какой-то девицей и Хину. Попутный вопрос, зачем Сёго-кун вручал престарелому стажёру логистики Йокогамы пригласительные на подобное мероприятие, старик задавать не стал.

Поразмышляв над перипетиями судьбы, Хьюга-старший собирался выбросить из головы недоразумение и сосредоточиться на предстоящих операциях с Регулятором — но тут позвонили уже дети, родители внучки.

Чертыхнувшись про себя, он с четверть часа изображал вежливость, после чего вспылил, разорвал разговор и набрал по видеосвязи непосредственно Хину.

Та ответила из какого-то ночного клуба. Музыка грохотала так, что почти ничего не было слышно. Рядом восседал хафу собственной персоной. Справедливости ради, к нему жалась весьма фигуристая девица (видимо, та самая, с приёма в автоассоциации).

— Мне звонил Сузуки Сёго, — Хироя поморщился от громких звуков. — Почему ты оставила его одного? Куда уехала? Где находишься сейчас?

— Не твоё дело.

А дальше случилось невообразимое: мало того, что родная кровь, плоть от плоти, так нахамила (при других! Хотя есть надежда, что метис с сисястой за грохотом чужого разговора не слышали).

Хину разорвала соединение и внесла его, родного деда, в игнор-лист!

Старик сперва подумал, села батарея у её телефона. Набрал раз, набрал два, потом додумался глянуть в специальное приложение.

Телефон был включён и работал. В мессенджерах внучка тоже была онлайн — но не для него:

— вердикт программного продукта был однозначен.

Хироя долгую четверть часа, наплевав на так необходимый в его возрасте сон, неверящими глазами смотрел в экран — случившееся не укладывалось в голове.

Глава 12

— Это неправильно. — Хьюга Хироя потянулся за телефоном.

Взглянув на часы, он крякнул и решительно набрал сына. Тот предсказуемо спал, через восемь долгих гудков ответила его его жена, мать Хину (видимо, гаджет лежал рядом):

— Что-то случилось? — женский голос был откровенно со сна.

— Случилось. — Дед выдержал вескую паузу. — Вы абсолютно не воспитываете свою дочь. — Дальше последовали две минуты энергичного текста, в течение которых Хироя с тщательно скрываемым от себя наслаждением выговаривал невестке с позиций ментора. — … И если мы внутри семьи не можем договориться, то каким образом проводить единую политику в Йокогаме⁈ Она уже до увольнения моих людей дошла! — и ещё две минуты следом, причём не повторяясь.

С сыном у патриарха, м-м-м, ну пусть будет, размолвки, случались регулярно. Тот даже супругу в филиал утащил, покинув столицу — заявил на каком-то этапе, что в корпоративных играх на высшем уровне больше не участник. Дескать, свободное время в семье в этом возрасте уже дороже, а карьерных устремлений нет.

На место сына в корпорацию пришла внучка и с бушующим темпераментом молодости взялась за преобразования, ничуть не уронив планку. Поначалу Хироя был даже доволен.

К сожалению, в последнее время между ближайшими членами семьи наметился более чем осязаемый раскол — патриарх в этом месте забылся и пошёл повторяться по второму кругу, поскольку выговориться всё ещё хотелось, а покорная и бессловесная жена сына всю жизнь служила буфером между поколениями отцов и детей.

— … я очень тебя прошу, повлияй на дочь, как мать! — Патриарх прислушался к себе и с удовлетворением отметил, что настроение вернулось в норму. — Даю десять минут.

Не прощаясь, он разорвал соединение: пока можно попить чаю, а через эти самые десять минут, когда мать промоет мозги дочери, снова набрать Хину.

Хироя рассчитывал, что под давлением родителей внучка возьмётся за ум и уж родного-то деда из чёрного списка уберёт (где вообще такое видано).